Волк (Canis lupus) похож на большую, высоконогую, худощавую собаку с хвостом, опущенным вниз, а не загнутым кверху. При более внимательном рассмотрении отличительными признаками волка оказываются следующие: худощавое туловище, брюхо подтянуто, ноги тонкие, хвост покрыт длинными волосами и висит до пяток. Морда кажется вытянутой и заостренной; широкий лоб спускается круто вниз, глаза расположены косо, уши всегда стоячие. Шерсть волка как по цвету, так и по длине волос довольно разнообразна, что зависит от климата той местности, где живет. В северных странах у волка длинная, жесткая и густая

-ость; она всего длиннее на животе и на бедрах, хвост очень пушистый, шея и бока покрыты густой жесткой шерстью; в южных странах шерсть у волка значительно короче, но еще более

жёсткая. Цвет шерсти обыкновенно чалый или серо-желтый с примесью черных волос; на нижней части тела окрас этот светлее переходит иногда в беловато-серый. Летом цвет животного принимает

рыжеватый оттенок, а зимой - желтоватый; в северных ранах преобладает белый оттенок, а в южных - черный. Лоб у

волка серовато-белый, морда серовато-желтая с примесью черного, губы беловатые, щеки желтоватые, иногда с неясными черными полосками, густой подшерсток желтовато-серый.

Взрослый волк достигает 1,6 м в длину, из которых 45 см

приходится на хвост; высота в холке - около 85 см. Крупные

экземпляры весят 40, а иногда и 50 кг *. Волчица отличается от волка несколько более изящным телосложением, более острой мордой и тонким хвостом.

Волк и поныне еще очень распространен, хотя все-таки встречается реже, чем в прежние времена. Он живет почти по всей Европе, но в самых населенных местах этой части света уже истреблён. В Германии, а также в Великобритании он совсем истреблен. На востоке Европы очень обыкновенен. В Исландии и на острогах Средиземного моря его, кажется, никогда не было, а в северней Африке он встречается. Кроме того, волк распространен по всей северо-восточной и Средней Азии, в Афганистане, в Белуджистане до Инда, даже до Синда, а может быть, до верхнего Пенджаба. В Северной Америке его можно рассматривать как разновидность нашего волка; то же можно сказать и о мексиканском волке.

Древние знали волка очень хорошо. Многие греческие и римские писатели говорят о нем не только с отвращением, которое волк всегда возбуждал в них, но также и с затаенным страхом перед воображаемыми таинственными и колдовскими свойствами этого животного. В древнегерманских сагах волк считается животным, посвященным Водану, и к нему относятся скорее: почтением, чем с отвращением; отвращение появилось уже гораздо позднее, когда христианское вероисповедание уничтожило мифологические воззрения древних германцев. Тогда Водан превратился в "дикого охотника", а его волки - в собак; затем появилось сказание о волке-оборотне - чудовище, которое может принимать облик то волка, то человека, наводя ужас на суеверных людей. Еще до сих пор на Западе у малообразованных людей сохранилось предание об этом волке-оборотне, и простые люди могут вам поведать о средствах, с помощью которых можно обезвредить это чудовище или хотя бы отогнать его прочь.

Волк понемногу вытесняется из населенных мест, но даже и западная Европа еще не скоро от него избавится. В прошлом столетии этот опасный хищник встречался во всех лесах Германии, но и в наше время, по официальным данным, их убивали тысячами. В 1817 году в Пруссии было убито 1080 волков. В Померании их было убито в 1800 году 118 штук, в 1801 году - 109, в 1802 году - 102, в 1803 году - 186, в 1804 году - 112, Б 1805 году - 85, в 1806 году - 76, в 1807 году - 12, в 180& году - 37, в 1809 году - 43. После этого они стали встречаться реже, но при бегстве французской армии из России число их снова значительно увеличилось, так как трупы погибших солдат составляли их основную добычу. В Познань в 1814-1815 годах 28 детей было съедено волками, а в 1820 году - еще 19 детей и взрослых. Ныне волки в Германии стали очень редки, но ежегодно из России, Франции и Бельгии некоторые из них прибегают в восточную и западную Пруссию, Познань, Рейнские провинции, а в холодные зимы - даже в Верхнюю Силезию, причем в благоприятных условиях животные эти забегают далеко внутрь страны. В течение одиннадцати лет (1871-1882 годы) в землях, принадлежащих Германскому союзу, было убито 459 волков, и еще в 1885-1886 годах их было убито: в Лотарингии - 32, в Эльзасе - 7, в Рейнской провинции - 2, в восточной Пруссии и Бранденбурге - по одному. В конце 1886 года в одной местности восточной Пруссии появилась довольно большая стая волков. В юго-восточной части Австрийской империи, а именно в Венгрии и принадлежащих ей славянских землях, приходится ежегодно устраивать большие охоты на волков и истреблять их разными средствами, но в лесистых и малонаселенных местностях их до сих пор очень много. Число волков, убиваемых ежегодно в России, в точности не известно, хотя в некоторых губерниях за убитых волков платят премии; в Швеции и Норвегии также не собирают точных сведений о числе убитых волков, хотя они в этих странах причиняют значительный вред.

Волк живет как на значительной высоте в горах, так и в низменностях и держится преимущественно в малонаселенных и спокойных пустошах, иногда в густых лесах, иногда в болотистых местностях, где много кустарника, а на юге - в степях. Он устраивает логовище в кустарнике, чаще на краю леса, нежели в глубине его, на сухих кочках в болотах, в камыше, на кукурузных полях, а в Испании даже на хлебных полях, часто вблизи деревень. Вообще он избегает человеческих поселений гораздо меньше, чем обыкновенно думают, но очень осторожен, прячется и не показывается до тех пор, пока сильный голод не заставит его отправиться за добычей. Когда у волков нет маленьких детенышей, они редко живут постоянно на одном месте. Большей частью животные уходят довольно далеко и покидают обжитые места на несколько дней или недель, чтобы снова сюда вернуться, когда найдут добычу. Весной и летом волк живет одиноко или попарно, осенью - целой семьей, зимой же хищники эти собираются иногда в стаи, величина которых зависит от условий той местности, где они живут. Если волк и волчица образуют пару, то их союз практически никогда не распадается; весной же пары образуются обязательно; в больших стаях самцы преобладают.

Раз собравшись в большую стаю, волки держатся вместе, помогают друг другу при нападении на добычу и созывают других волков своим воем. Впрочем, волк предпринимает свои странствования как в стаях, так и в одиночку, пробирается по горным кряжам, проходит большие степи, переходит от одного леса к другому и в результате появляется иногда в местностях, где уже несколько лет кряду волков не видели. Доказано, что во время этих странствований волки пробегают за одну ночь от 40 до 70 километров. Зимой довольно часто, а при глубоком снеге почти всегда стаи волков идут гуськом, причем каждое животное, как индейцы на военной тропе, следуют друг за другом, ступая по возможности в тот же самый след (это делают и рыси), так что даже и опытному охотнику трудно бывает узнать, из какого количества волков состоит стая. Утром какая-нибудь лесная чаща служит убежищем стае хищников; на следующую ночь путешествие продолжается, иногда же волки возвращаются назад. Весной после течки стаи разъединяются, и беременная волчица отыскивает, по показаниям заслуживающих доверия охотников, вместе с волком свое прежнее логовище, где она родит и воспитывает волчат. Подвижность и сила волка приводят к усиленному обмену веществ в его организме, а, следовательно, ему требуется большее количество пищи, в результате чего этот хищник везде, где он появляется, истребляет множество доступных ему животных. Самую любимую добычу волка составляют довольно крупные домашние и дикие животные, как млекопитающие, так и птицы, но он довольствуется иногда и мелкими животными, ест даже насекомых, не пренебрегает, как говорят, и растительными веществами, например кукурузой, дынями, тыквами, огурцами, картофелем. Хотя вред, приносимый волком, довольно значителен, но все же был бы сносен, если бы волк по своей кровожадности не истреблял гораздо больше животных, чем ему требуется для насыщения **. Из-за этого он считается бичом для пастухов и охотников и вообще врагом всех оседлых людей.

Летом волк не приносит столько вреда, как зимой, так как летом в лесу кроме травоядных он находит много другой пищи ловит лисиц, ежей, мышей, разных пресмыкающихся и ест некоторые растительные вещества; в это время он нападает разве что на мелкий домашний скот, который без должного надзора пасется вблизи его места жительства. Дичи истребляет он очень много: загрызает лосей, оленей, косуль, уничтожает зайцев своего района - и, если этой дичи много, редко нападает на крупный домашний скот. Иногда волк довольно долго охотится на мелких животных и, по словам Иславина, одолевает целые сотни верст, преследуя странствующих пеструшек (Lemmus norwegicus); тогда он только ими и питается, а на обратном пути ест ящериц, ужей, лягушек и даже майских жуков. Падаль ест особенно охот, но и в тех местах, где живет вместе с рысью, подъедает за ней все объедки. Осенью и зимой становится гораздо опаснее, так как постоянно бродит вокруг пасущихся еще стад и нападает как на крупный, так и на мелкий скот, однако остерегается взрослых: лошадей, коров и свиней, когда они идут стадом, а волки еще не собрались в стаи. В начале зимы он все ближе и ближе подходит деревням и городам, а в маленьких местечках охотится за собаками, которых очень любит и которые часто составляют в некоторых местах единственную его добычу. Без сомнения, при случае хватает и других животных, без колебания проникает в хлев, если хозяин оставил двери открытыми, иногда даже вскакивает туда через открытое окно или чердак и при этом немилосердно загрызает всех овец или коз, находящихся в хлеву. Подобные смелые набеги совершает все-таки редко, но жители многих деревень в тех местах, где свирепствуют волки, ежегодно недосчитываются многих своих собак, да и охотники за волками часто теряют, таким образом, многих псов из своей своры. Когда волки бродят стаями, то нападают и на лошадей, и на коров, хотя те умеют защищаться. По словам Левиса, в России утверждают, что голодные стаи волков нападают на медведя и после продолжительного боя загрызают его. Наблюдения Кременца подтверждают, что волки иногда тревожат медведя в его зимнем логовище, преследуют раненых медведей и стараются захватить медвежат. Едва ли, однако, можно допустить, что в схватке с медведем волк всегда одерживает победу, но достоверно известно, что волк нападает на всех животных, с которыми надеется справиться. Однако везде он как можно дольше старается не вступать в схватку с человеком. Страшные рассказы, которые распространены о волке, и точно так же, как о тигре, бывают еще разукрашены фантазией досужих людей, почти все без исключения заключают в себе мало правды. Обезумевшая от голода стая волков при случае, конечно, может напасть на людей, даже взрослых и вооруженных; может случиться, что волки и загрызут, и сожрут при этом человека, но, во всяком случае, опасность от волков в тех странах, где их много, вовсе не так велика, как часто ее себе представляют. Одинокий волк редко нападает на взрослого человека, даже вооруженного одной только дубиной; подобное поведение может быть вызвано лишь особыми обстоятельствами, например, если волк бешеный или волчица опасается за своих детенышей ***.

Во время поисков добычи волк выказывает такую же хитрость, как и лисица, от которой отличается главным образом нахальством. Он приближается к избранной жертве со всей возможной осторожностью, соблюдая, так сказать, все правила охоты; незаметно подкрадывается как можно ближе к животному, ловким прыжком хватает его за горло и валит на землю. На лесных тропинках он иногда по целым часам поджидает добычу, например оленя или косулю, а в степных местностях точно так же терпеливо подкарауливает скрывшегося в норку байбака. Он идет по следу зверя с безошибочной уверенностью. Когда волки охотятся стаями, то умеют очень хорошо распределять между собой обязанности: часть стаи гонится за добычей, а другая перерезает ей путь и загрызает. "Если волки, - пишет Левис, - встретят лисицу на равнине, то они стараются ее сейчас же окружить, а некоторые пускаются в погоню. Бедная лиса тогда пропала: ее скоро хватают и еще скорее разрывают на части и пожирают". Нападая на стадо, волки очень хитро стараются отвлечь от него собак, о чем знали уже древние народы. Геснер пишет: "Когда соберется много волков, а при стаде несколько собак и пастухов, то часть волков нападает на собак, а другая - на овец".

Как вреден бывает волк, видно из нижеследующих фактов. У кочевых народов и тех, которые занимаются главным образом скотоводством, не бывает врага хуже. В России волк ежегодно уничтожает до 180 тысяч голов крупного и в три раза больше мелкого скота ****. Лазаревский утверждает, что вред, причиняемый волками домашнему скоту, определяется в 15 миллионов рублей. Кроме того, волки часто болеют бешенством, и тогда они одинаково опасны как людям, так и животным. Говорят, что бешеные волки в России всегда стараются укусить встречающихся людей в лицо.

Неудивительно, что столь опасные звери, особенно там, где они встречаются во множестве, наводят ужас не только на людей, но и на животных. Лошади становятся очень беспокойными, когда чуют волка, все прочие домашние животные, за исключением собак, обращаются в бегство, как только издали услышат приближение их главного врага. Для хороших же собак нет большего удовольствия, чем охота на волков, так как замечено, что собаки любят больше всего самую опасную охоту. Непонятна и вместе с тем удивительна эта ненависть между двумя столь близкородственными животными, такими, как волк и собака *****. Хорошая собака, когда следит за волком, забывает в своем охотничьем задоре все остальное и успокаивается только тогда, когда вцепится в своего врага. Во время схватки она не обращает внимания EI раны и не смущается смертью своих товарищей. Уже при смерти она все еще старается впиться в волка зубами. Не все собаки, однако, одинаково хорошо охотятся на волков; некоторые из них, почуяв волка, прячутся. При этом величина собак не имеет такого значения, как порода, наследственность и приобретенный навык. Очень часто маленькие псы оказываются более ожесточенными врагами этого хищника, чем большие, но недостаточно смелые собаки.

И другие домашние животные умеют защищаться от волков. "В южнорусских степях, - говорит, Коль, - волки бродят ок пасущихся там стад и табунов. К лошадям приближаются: очень осторожно, стараются схватить жеребят, которые отдалились от других лошадей, иногда решаются напасть на одинокого коня, схватывают его за шею и таким образом валят. Когда прочие лошади увидят волка, они смело на него наступают, бьют передними копытами, если он тотчас не убежит, а жеребцы хватают его даже зубами. При этом часто волк бывает сразу убит, но случается, что он снова вскакивает, впивается зубами в горло нападающего коня и валит его на землю. Даже стая волков не в состоянии принудить к бегству табун лошадей, напротив того, они сами должны опасаться быть окруженными и избитыми, если не спасутся бегством". В подобном незавидном положении оказывается наш серый приятель, если он вздумает полакомиться свининой в лесах Испании и Хорватии. Отдельную свинью он одолеть, конечно, может, но большое стадо этих животных, по сообщенным мне достоверным сведениям, совершенно не боится волков, которые даже боязливо его избегают. Храбрые кабаны смело защищают все стадо от волков и так основательно обрабатывая" их своими клыками, что те забывают о своих намерениях и думают лишь о спасении шкуры. Если волк вовремя не убежит, те сердитые кабаны безжалостно его убивают и съедают его мясо с таким же удовольствием, с каким бы он сам попользовался добычей. Этим объясняется, что в тех лесах, где пасутся свиньи, почти никогда не бывает волков, и поэтому так же понятно, что если охотник со своими собаками оказывается по соседству стада свиней, то его псы подвергаются такой же опасности, как и волки. Свиньи видят в чужих, незнакомых им собаках только близкого родственника ненавистного волка и потому яростно на них бросаются и даже в этом случае не щадят охотника, который шит на помощь своим верным товарищам по охоте. Даже одинокие свиньи храбро защищаются, и волк одолевает их с боль-м трудом. Одни лишь овцы безропотно покоряются неизбежному року. "Если волк заметит, - пишет Коль, - что пастухи и собаки несколько отошли от стада, то он бросается на первую попавшуюся овцу и загрызает ее. Прочие же овцы убегают на 200-300 шагов, собираются там в кучу и своими глупыми глазами смотрят на волка, пока он еще раз к ним не приблизится и не схватит еще овцу. Тогда они опять убегают на несколько сот шагов и снова его поджидают". К стаду крупного рогатого скота волк обычно не отваживается подойти, так как оно дружно отражает нападение и старается забодать хищника рогами. Он пытается только загрызть отставших коров или телят и хватает их за горло так же, как лошадей; более слабые домашние животные обыкновенно делаются жертвами волка, если вовремя не найдут безопасного убежища, так как этот хищник настойчиво преследует их, куда бы они ни бежали, причем не боится даже воды.

Волку свойственны многие качества собаки: он точно так же силен и настойчив, внешние чувства у него точно так же хорошо развиты, кроме того, он весьма умен. В сказках и баснях волк изображается дураковатым существом, которое постоянно дает себя перехитрить и обмануть лисице, но этот образ вовсе не соответствует действительности, так как в хитрости, лукавстве, умении притворяться и осторожности волк нисколько не уступает лисице и, скорее, во многом ее превосходит. В большинстве случаев он умеет прекрасно приноравливаться к обстоятельствам, свои поступки обдумывает и легко находит выход из затруднительного положения. Он старается обмануть свору собак, обнаруживая при этом большую осторожность и хитрость, и не теряет присутствия духа, даже когда за ним гонятся. Его зрение, слух и обоняние одинаково хорошо развиты. Утверждают, что он не только хорошо чует следы, но даже чувствует запах на большом расстоянии. Он очень хорошо различает следы разных животных, на которые случайно нападает во время своих странствований, и с большой уверенностью идет по тому следу, который избрал, не обращая внимания на остальные. Выслеживая добычу, он обычно проявляет большую осторожность, чтобы не попасть в какую-нибудь ловушку и не поплатиться жизнью ******. Он никогда не выходит из засады, пока не удостоверится в том, что ему ничто не угрожает. Он приближается к своей жертве бесшумно и относится недоверчиво ко всякой веревке, к каждому отверстию и вообще ко всем незнакомым предметам, предполагая в них западни или ловушки; поэтому он по возможности старается не входить во двор через открытые двери или ворота, если может пробраться туда каким-нибудь иным способом. Замечено, что он только в крайнем случае схватывает привязанных животных, боясь, что они выставлены как приманка в какую-нибудь ловушку.

Старый писатель Геснер передает следующими словами рассказ своего современника Геблера: "Отец Геблера питал особое пристрастие к охоте и приготовил несколько ям для того, чтобы ловить туда разную дичь. В одну из этих ям однажды ночью попалось три живых существа: одним из них была старуха, которая вечером пробиралась из огорода, где крала капусту, репу и лук; кроме того, в той же яме оказались волк и лисица. Все трое сидели всю ночь очень смирно - очевидно, от страха; даже у волка, самого сильного из них, был вид кроткого ягненка, и он никому не причинил вреда; старуха же, как самое разумное существо, от страха сделалась совсем бессильной и бледной и была скорее похожа на мертвую, чем на живую. Когда рано утром отец по своему обыкновению пошел осматривать ямы и увидел эту странную картину, он очень испугался и заговорил со старухой, которая как будто ожила от человеческого голоса и немного пришла в себя. Как храбрый человек, отец вскочил в яму, заколол волка кинжалом, убил лисицу, на своих плечах по доставленной лестнице вытащил полумертвую старуху и отнес ее домой, очень удивляясь, что столь свирепое и прожорливое животное, как волк, не тронуло ночью ни старухи, ни лисицы". Совершенно иначе ведет себя волк, когда его мучает сильный голод; тогда он забывает всякую осторожность и становится не только смелым, но и нахальным. Для голодного волка больше не существует опасности; он ничего не боится и его ничем нельзя испугать.

У старых волчиц течка начинается в конце декабря и продолжается до середины января; у более молодых она начинается позже, в конце января, и продолжается до половины февраля. Возбужденные страстью самцы в это время грызутся между собой из-за любви самки. После 63-64 дней беременности, так же примерно, как у крупных пород собак, волчица мечет в уединенном месте леса от трех до девяти волчат, большей частью четыре-шесть. Волчица выбирает для своих щенят сухое лесистое место на болоте, куда люди и скот почти не имеют доступа; на юге Европы волчицы устраивают свое логово в специально выкопанных ямах, под корнями деревьев или в расширенных норах лисиц и барсуков. Волчата остаются слепыми необыкновенно долго, 21 день, растут сначала медленно, впоследствии очень быстро, ведут себя как молодые собаки, весело играют и дерутся между собой, как щенята, и их вой и лай слышны издалека. Волчица обращается с ними очень нежно, как хорошая сука, лижет и чистит их, очень долго кормит молоком, затем приносит им обильную пищу, соответствующую степени их развития, и старательно скрывает от посторонних глаз. Если семейству грозит какая-нибудь опасность, то волчица переносит в пасти поочередно своих детенышей в другое, более укромное место. Молодые волки растут до третьего года и тогда делаются способными к размножению. Вероятно, волки могут прожить 12-15 лет; многие из них умирают от голода, другие погибают от множества болезней, которым они подвержены точно так же, как и собаки.

"Вблизи своего гнезда, - пишет мне Каде, - волк никогда не охотится, именно поэтому молодые косули и волчата часто играют вместе на одной прогалине. Во время охоты за волками я часто сам убивал - и видел, как другие убивали, - на одних и тех же тропинках и молодых волков, и молодых косуль. Невозможно, чтобы эти последние, красивые животные, не знали о присутствии волков уже в конце июля". То, что волчица перетаскивает своих волчат в другое место, наблюдалось неоднократно, но многие утверждают, что и волк ей в этом помогает. Говорят, что волк иногда пожирает своих детенышей, но это, кажется, происходит только в исключительных случаях.

Не говоря о том, что волчице совершенно невозможно скрыть только что родившееся потомство от чуткого носа своего супруга и, следовательно, спасти детенышей от его зубов, я считаю своим долгом поставить вопрос: почему волки никогда не пожирают трупы убитых на охоте волков, с которых сняты шкуры? ******* Еще молодым человеком слыхал я ужасно жалобный вой старых волков, нашедших трупы своих детенышей, убитых охотниками. Вой этот возбудил во мне такую жалость, что я проклинал жестокость охотников и никогда не подражал им. Сообщение это опровергается другими наблюдениями: молодые волки, мать которых убита, пропадают часто бесследно, и, по всей вероятности, могилами их становятся желудки старых волков. Если волчат не тревожат в их гнезде, то это следует приписать скорее бдительности матери, чем любви отца. Каде полагает, что отец участвует в добывании пищи для детенышей, но не подтверждает своего мнения никакими убедительными доказательствами, так что вопрос об этом следует считать еще не решенным. Только впоследствии, когда молодые волки подрастут, мать приводит их к старым волкам, и те принимают малышей в свое общество, отвечают всегда воем на их визг, обучают, предупреждают об опасности и жалобно воют, если волчата погибают.

Захваченные молодыми и хорошо воспитанные, волки становятся совсем ручными и выказывают большую привязанность к своему хозяину. Кювье рассказывает про одного волка, который был воспитан как собака и подарен новому хозяину уже взрослым зверем. Несколько недель кряду волк был безутешен, почти ничего не ел и относился совершенно равнодушно к своим сторожам. Наконец он почувствовал привязанность к тем из них, которые входили в его клетку и с ним занимались; по-видимому, волк забыл своего старого хозяина. Однако, когда хозяин вернулся в Париж после восемнадцатимесячного отсутствия, волк узнал его голос среди голосов многих других людей и, выпущенный на свободу, неистово выказывал свою радость. Затем его снова разлучили с хозяином, и, как и в первый раз, волк был очень печален. Три года спустя хозяин вновь вернулся в Париж. Это было вечером, и волк сидел в клетке, откуда не мог видеть, что происходит в соседнем помещении, но как только услыхал голос своего хозяина, начал жалобно выть. Когда его выпустили из клетки, он бросился к своему другу, положил передние лапы на его плечи, начал лизать ему лицо и пытался кусать сторожей, которые хотели снова запереть его в клетку. Когда воспитатель удалился, волк захворал и отказывался от пищи. Выздоровление продолжалось очень медленно, и после этого чужому было всегда опасно к нему приближаться.

Мои собственные наблюдения над волками, которых я сам воспитывал или о которых слыхал, подтверждают вышеприведенные рассказы. Один из волков Бреславского зоологического сада был таким же ручным, как собака; самым любезным образом он здоровался с директором этого учреждения Шлегелем, лизал ему руку, которую тот безбоязненно просовывал в клетку, и относился дружелюбно ко всем знакомым. Другой волк, который жил в этой же клетке, относился к Шлегелю очень странно: по его приказанию он высовывал хвост наружу, но ворчал и сердился, когда хвост трогали; при этом он лязгал зубами, но звук этот не походил на пистолетный выстрел, как желает убедить своих доверчивых читателей немецкий писатель Мариус. Гнев этого волка был притворный: он яростно бросался на товарища, когда того ласкал Шлегель, и демонстративно высовывал свой хвост из клетки, чтобы быть замеченным, из чего видно, что он скорее готов был перенести дерганье хвоста, чем остаться незамеченным. Можно с уверенностью сказать, что волк способен к воспитанию и легко становится ручным, если за ним ухаживают люди без предубеждений. Тот, кто умеет с ним обращаться, может из него сделать животное, очень близкое к домашней собаке. Но при этом необходимо иметь в виду, что к дикому животному в период воспитания следует относиться иначе, чем к домашнему, которое с незапамятных времен находится в зависимости от человека.

"Хотя волк, - пишет Геснер, - и приносит некоторую пользу, когда его убивают или ловят, но вред от живого волка для людей и скота гораздо больше этой пользы, и поэтому когда найдут его след, то все мужчины преследуют его до тех пор, пока не поймают или не убьют каким-нибудь способом - капканом, ловушками, ядом, огнестрельным оружием и т. п.". То, что Геснер коротко и просто сказал более трехсот лет назад, остается верным и до сих пор.

"С волками и медведями никто не должен заключать мира" - так гласит древний закон Карла Великого, переведенный на немецкий язык в сборнике, называемом "Sachsenspiegel". Там же говорится: "Кто держит у себя злую собаку или ручного волка, оленя или медведя, тот должен платить за вред, причиняемый этими животными".

Для истребления волков годны все средства: порох и свинец, точно так же как и коварно отравленная приманка, силки и ловушки. Большинство волков умирают от стрихнина. Когда зимой пищи волкам не хватает, им приготовляют отравленную манку *******.

В густонаселенных странах для охоты на волков собирается, обычно, очень много народу. Целые волости иногда поднимаются, когда найдут след волка. Швейцарская хроника повествует: "Как только заметят волка, все должны подняться, и целая область должна участвовать в охоте на него до тех пор, пока его убьют или не прогонят". Каждый человек, способный носить оружие, был обязан принимать участие в этой охоте, и большинство исполняли эту обязанность с большой готовностью. В больших лесах Польши, Познани, восточной Пруссии и Литвы прорублены ради охоты на волка широкие просеки и весь лес раз-лен таким образом на четырехугольники. На трех сторонах кого четырехугольника, где предполагают присутствие волка, становятся охотники с ружьями, а на четвертую сторону посылаются загонщики. Волк появляется обыкновенно довольно быстро, тотчас после первого шума, и, не торопясь, бежит к охотникам, где его встречают выстрелами. На такой охоте только личные стрелки стреляют пулями, большинство же заряжают свои двустволки очень крупной дробью или картечью. Мне случалось раз в Кроации присутствовать на охоте за волками, и я должен сказать, что зрелище было великолепное, но результат

довольно плохой. Созвав жителей многих деревень, собрали их около леса, где должна была проходить охота. Загонщиков набралось несколько сот, и они под предводительством лесничих того помещика, который устраивал охоту, были расставлены вокруг леса огромной цепью, составлявшей около двух верст в длину. Против них на дороге была установлена цепь стрелков. Три выстрела послужили загонщикам сигналом для начала охоты, сразу поднялся шум. Загонщики подвигались к нам с криками, они свистели в дудки и били в барабаны, что придавало охоте особую оригинальность - казалось, целый полк идет на штурм. Вскоре я услышал шаги приближающегося ко мне животного, но то оказалась лисица, а не волк. Лишь один волк был убит, трое других прорвались сквозь цепь загонщиков, а четвертый только ранен. Убитому волку связали лапы ивовыми прутьями, повесили на большую жердь и торжественно понесли в деревню.

Совершенно иначе охотятся жители русских степей. Они редко употребляют огнестрельное оружие. Там верхом гонятся за волком до тех пор, пока он не выбьется из сил, и тогда убивают. Уже через несколько часов он начинает уставать и на согнутых задних лапах возвращается к своим преследователям, которые слезают с лошадей и убивают его дубиной или суют ему в пасть какую-нибудь тряпку или старую шляпу, хватают за загривок, связывают и привозят живым домой. Коль рассказывает, что пастухи при табунах лошадей очень искусны в подобной охоте. Они бывают вооружены только палкой с железным набалдашником, которую очень ловко кидают в волка на всем скаку, при этом почти всегда попадают в цель, и волк часто валится от одного удара.

Лапландцы охотятся на волка очень оригинальным образом. Летом и среди зимы их северные олени часто подвергаются нападениям волков, и лапландцы почти ничего не могут с этим поделать; хотя у них есть ружья и они умеют с ними хорошо обращаться, но охота с ружьем им не так нравится, как та, которую мы сейчас опишем. Как только выпадет первый снег и на нем еще не успеет образоваться твердая корка, которая зимой выдерживает волка, лапландцы начинают готовиться к охоте. Единственным оружием им служит длинная палка, к концу которой приделан острый нож, так что орудие это похоже на копье. На ноги лапландцы надевают длинные лыжи, с помощью которых быстро двигаются по снегу. Тогда они отыскивают волка и преследуют его; он быстро бежать не может, так как до живота проваливается в снег и скоро устает, поэтому на лыжах его догнать нетрудно. Лапландцы все более и более к нему приближаются, и если преследование происходит в безлесной равнине, то волк погиб. Нож, привязанный к палке, обыкновенно покрывают роговыми ножнами, которые, однако, сидят так слабо, что падают от одного удара по шкуре волка; тогда на хищника начинают сыпаться удары острием ножа, пока он не протянет ноги. Большинство волчьих шкур, которые привозят из Норвегии, добыты лапландцами именно этим способом.

В Юрских горах кантона Ваад в Швейцарии существует, по словам Чуди, особое общество для волчьей охоты, которое имеет своих чиновников, заседания и особые суды. Трубный звук извещает об убиении волка; на деньги, полученные от продажи его шкуры, устраивается большой праздник, на котором не подчинившиеся приказу начальники пьют в наказание одну воду и опутываются соломенными цепями. Так как членом общества может стать только тот, кто присутствовал на трех удачных охотах на волков, то отцы часто берут с собой маленьких детей и держат их во время охоты на руках.

Волчьи шкуры пользуются большим спросом, из них, как известно, изготавливают ковры и полости *********. Самые большие и лучшие волчьи меха добывают на Скандинавском полуострове, в северной России (в Сибири) и северном Китае, и за них в Германии платят 10-25 марок. Шкуры из других стран стоят гораздо дешевле, 3-8 марок. Из Сибири привозят ежегодно в Европу 20- 15 тысяч шкур. Кроме того, многие правительства платят премии за убитого волка, не обращая внимания на то, застрелен он, отравлен или пойман в ловушку. Из кожи волка в некоторых странах шьют перчатки и барабаны. Мясо волка, которое не едят даже собаки, употребляется, однако, как говорят, в пищу калмыками и тунгусами.

В Испании, где шкура волка не имеет большой цены, охотники получают выгоду от убитого волка другим способом. Охотник кладет убитого волка на мула и отправляется с ним из села в село, сначала к владельцам больших стад; когда нужно, с волка сдирают шкуру и делают из нее чучело, которое показывают в

каждой деревне, к немалому удовольствию молодого поколения. Владельцы больших стад платят иногда крупные суммы за убитого зверя, и, таким образом, может случиться, что охотник, при хороших условиях, за показ убитого волка получит довольно много денег.

Североамериканский волк ********** похож во всем на своего восточного родича: он так же силен, нахален и осторожен, как и восточный, и ведет себя вообще как наш волк.

По Ломеру, дороже всего ценятся волчьи шкуры из Лабрадора - черные, черно-бурые и чисто белые; они стоят в Германии 60 -100 марок, обычные серые - 20-25 марок. Шкуры из области Гудзонова залива - 10-25 марок. Ежегодно продается от 10 до 15 тысяч шкур американского волка, но в это число входят и

шкуры других видов волков.

* Волк очень изменчив и в размерах, и в окраске. Окраска разных подвидов варьирует от почти чисто-белой и песчано-желтой до почти черной. Самые мелкие волки, с длиной тела около 1 м, длиной хвоста 23- 36 см и весом 10- 16 кг, живут в Аравии и Египте. Самые большие волки, с длиной тела более 1,5 м и весом более 40 кг (до 80), населяют север Канады и Аляску.

** Такого свойства, как "кровожадность", у животных вообще не бывает, его придумал человек. В природе волки убивают столько добычи, сколько им необходимо для еды. Мнение о кровожадности волка возникло в связи с тем, что эти звери, оказавшись в овчарне или в стаде овец, действительно могут убить их довольно много. Домашние овцы настолько неспособны на адекватное оборонное поведение, что с "точки зрения" хищника все являются больными. Следует заметить, что охранные (не пастушеские) собаки, попав в стадо овец, тоже могут многих загрызть - срабатывает природная "программа".

*** Волки нападают на человека в крайних и очень редких случаях, например при сильном голоде, хотя трупы замерзших людей (или солдат, погибших во время войны) волки поедают. Наиболее опасны для человека волчьи стаи, ведомые одичавшей собакой, поскольку у нее заметно притуплен страх перед человеком.

**** Цифра эта, как и другие сведения о масштабе урона, наносимого волками, скорее всего преувеличена. В местностях, где волки не редкость, на них списывали домашних животных, погибших от самых разных причин, в том числе незаконно забитых или украденных пастухами или сторожами стада.

***** Во многих областях собаки чаще других домашних животных становятся добычей волков. Поэтому собаки, не приученные специально к охоте на волка, чаще всего прячутся при его появлении.

****** Сейчас известно, что охота, особенно на крупную добычу, требует от хищника столь высокого напряжения всех сил, что любая, даже сравнительно легкая рана может повлиять на успешность ее исхода. Поэтому подавляющее большинство хищников действительно старается нападать лишь в случае, когда им самим ничего не угрожает. Это не "трусость", а необходимое условие их выживания.

******* Известны случаи, когда волки охотно поедали погибших сородичей (например, убитых кабаном).

******** Подобное отношение не могло не сказаться: популяции волка очень сильно пострадали, особенно в Западной Европе и Северной Америке, где ряд подвидов оказался под угрозой исчезновения. По-видимому, многочислен волк в настоящее время только в России и некоторых соседних странах.

********* Истинная польза от волка состоит не в том, чтобы обеспечивать охотников шкурами. Волк - самый крупный хищник в европейских лесах, не считая медведя, и именно он обеспечивает регулирование численности крупных копытных и выбраковку из их стад больных или увечных особей. Из-за снижения численности волка во многих местах косули и лоси размножаются с такой скоростью, что уничтожают на больших площадях подлесок, а зимой погибают от бескормицы.

********** Североамериканские волки относятся к тому же биологическому виду, что и евразийские. Они более разнообразны по окрасу меха и в среднем крупнее европейских сородичей. Кроме того, на юге США живет особый близкий вид - рыжий волк (Canis rufus), более мелкий и легче сложенный. Этот вид в настоящее время находится под угрозой исчезновения.

"Жизнь животных", А. Брем.